Без надежды, веры и любви

Подойдя к отделу он увидел ее. Достав коробку с одним из колец, он решил сделать фотографию, где кольцо было служить рамкой. Открыв коробку он стал искать место для лучшего обзора. Подойдя к клумбе он собрался уже достать кольцо, и вдруг увидел его.
Резкая боль сдавила грудь. Виски взбухли, казалось, что еще немного, и его голову сдавит тисками. Глаза залились кровью. Руки задрожали и дрожащие пальцы выронили коробку. Кольцо покатилось в грязь, но он на это не обращал никакого внимания. Послышался скрежет и треск. Рука сжала объектив с такой бешеной силой, что он не выдержал и треснул. Ветер доносил обрывки их слов:
- ... прошло больше полугода...
- Я все объясню.... ты пойми... ситуация...
- ... если бы ты... у меня другая...

Ему было плевать на сам разговор, на то, о чем шла речь, и даже на то, что не вернется к человеку, который ее уже предавал. Он знал лишь одно - если она ждала его, а не встретились случайно, если она говорит с ним, пусть даже ехидно - она хочет этого. Если бы она ждала только его, она бы и разговаривать не стала. А ей важно разобраться. И плевать, что он ей сейчас управляет. За те три месяца, что они были вместе, он научил ее защищаться от манипуляций. Сейчас, либо она намеренно не включает защиту, либо понимает, что ей пытаются манипулировать, но при этом ничего не предпринимает. А и то и другое предательство.
Придя домой он достал коньяк, который у него стоял больше 5 лет. Казалось, что сердце выскочит из груди, слабость в теле не позволяла даже подняться. Три года, три года он делал все, чтобы она его заметила. Он намеренно не прибегал к помощи психологии, так как считал это обманом. Человек делает не то, что он хочет, а то, чего хочешь ты. Он делал все, о чем она только мечтала. А она... она променяла его на человека, который ее предал.
Телефон разрывался, больше сотни не принятых, полсотни сообщений, постоянные уведомления во всех сетях. Он смотрел на мерцающий экран, где менялись цифры, указывая на количество не принятых звонков и непрочитанных сообщений. На экране появилось мерцающее изображение батареи. Затем телефон выключился, оборвав звонок. Еле встав, он полез в старый рюкзак. В нем нашлись тактические перчатки, шемаг и разгрузка, оставшиеся после поездки в Осетию добровольцем. Он схватил второй телефон, о котором никто не знал, и набрал номер...
Спустя неделю он уже был на Юге Украины. А спустя еще год объединенная группировка вторглась в страну...
Рация зашипела, голос в рации назвал координаты врага. Он снял кольцо, поставил его на ребро и крутанул. Кольцо крутилось, как монета, казалось, что неведомая рука управляет им, и от того, что выпадет, орел или решка, зависит их жизнь. Не дожидаясь остановки кольца, он набросил шемаг, скрыв лицо, и направился к двери. Она попыталась взять его за руку, слезы, градом, катились по ее щекам, но он резко одернул свою руку, и жестом руки показал, что не стоит этого делать.
Берцы проваливались в грязь, под ногами было слышно хлюпанье, он шел вперед, думая о том, что, возможно, сегодня тот самый день, когда пуля должна пробить его помеченный висок. А кольцо... не важно, какой стороной оно упало, это не монета, у него нет ни орла, ни решки...
Кольцо стояло на ребре. Оно так и не упало, как будто чья-то могущественна рука решила остановить время. Через кольцо, как через рамку, был виден угол комнаты, где она сидела прижав колени к груди и накрыв голову руками. Рядом лежал все тот же Glock, а рядом с ним вынутая обойма и разбросанные патроны, на одном из которых, до боли знакомым почерком, было вырезано его имя...